III:IIV Отреченность Слепого Я стою, обращенный к Тебе, обнаженный в своей искренности, И бросаю в воздух горсть земли, что подхватывает старый ветер И швыряет его мне в лицо, ослепив глаза. Мой голос вырывается зловещим шепотом из глубин отвратительного дыхания преисподней И сотрясает храм молчания, бросая вызов...
IIV:VI Одежимый Поиск Десятки нитей я разорвал и растоптал в грязи, Но смятения узел конкурировал прочностью с камнем. Паразитируя на своем сверхузком восприятии, я обмельчал до ручья, А далее и усох до капилляра. Да, я смел воздвигнуть храм Твой, выдернув контекст из шума чужих голосов. Затерялся. И даже загнил внутри. И не ставил под сомнение тлен, а потом и распад противоречивых теорий. Они были частью меня, они были моей болью. Они стали моей смертью.
IIIV:I Погружение Движение по пути наименьшего сопротивления: Один воздвиг Пантеон до неба, второй вырыл могилу, Кто-то возвысился от размышлений, другой предпочел упадок. Это в идеале. "По вере вашей да будет вам" - спорное определение, Но мой Творец слишком грязный, слишком близко уподобился человеку. Доступен ли Тебе язык мой, Отче? Или он подобно Твоему ко мне, обращен к Тебе в безмолвии? Куда обращена мольба моя, там спишь Ты крепким сном, И я являюсь тебе, как ангел, лучом страдания и боли, Той человеческой боли, что есть твоя боль. Я жажду, чтобы ты видел меня в той не помутненной чистоте, Где я отбросил от себя все чуждое мне и остался лишь твоим творением, Оставив на миг своего верного спутника - человека с гниющей головой шакала. Я стоял пред этим чумным созданием с серым оскалом. Ломал хлеба и пил вино. И меня тошнило горечью сей трапезы... Мое чрево возвращает это приобщение. Возвращает лицу этого создания, его стенам, его крестам. Да, теперь я чист, теперь я дитя, как прежде. Я даже наивен и беспомощен, А Ты обезоружен, ибо сейчас, я как никогда прежде, Могу сгнить от одного лишь взора, обращенного в бездну твоей мудрости. Но что мне до твоей ветхой мудрости? Ты есть нечто большее, чем человек, Но возможно и я есть нечто большее чем Бог, Ибо моя кровь и кость - целиком лишь Твой стих. Я есть твое искусство. Его вершитель и абсолют, Обращенный к своему Творцу языком пламени. Созерцай же, Отче, желчь и мерзость своих красок! Смотри и торжествуй, ибо я - твои черные крылья, что вознесли тебя и носят над водою... Доступен ли Тебе язык мой, Отче? Или он, подобно Твоему ко мне, обращен к Тебе в безмолвии?
III:IIV Aloofness of the Blind I am standing, faced to you, naked in my sincerity and throwing the handful of the ground into the air, That is taken up by the old wind, flinging it to my face, having dazzled my eyes. In an ominous whisper my voice escapes from the depth of the disgusting breath of the infernal regions And the silent temple trembles down, challenging…
IIV:VI Possessed Search I have torn tens of threads and trampled them into the dirt, But the knot of perturbation was fighting against the stone firmness. Parasitizing my own ultra-narrow perception – I have become as shallow as a little brook. Further dried up to the capillary size. Yes, I dare raise Your temple, Having pulled the context out from strangers’ voices. I have lost myself. I have been rotten inside. I have not prejudiced dust and the decay of discrepant theories. They were a part of me, a pain of mine. They have become my death.
IIIV:I Immersion Walking along the path of least resistance: one raised Pantheon to the skies, Another one dug a grave, someone ennobled after reflections, another one preferred breakdown. And this is ideally. “Everyone will be rewarded according to his belief” - A moot definition, but my Creator is dirty too much, is close to a person. Is my language understandable for you, my Father? Or is it the same like yours, treating me silently?
Wherever my pray directed, there You are in a sound sleep. I appear in front of You as an angel, a ray of suffering and pain, that human pain means your own pain. I crave for you to see me in that true purity, where I thrown off all things that had been alien to me. I have become a creature of yours, having left my fellow in a moment – a man with a rotten jackal head. I was standing in front of that pestilential creation with a gray bared teeth. I broke breads and drank wines. I vomited that bitterness of meal. My belly gives back the familiarization, gives back to the face of the creature to his walls and crosses. Yes, I am pure now, a child as I was before. I am even naive and helpless and you are disarmed. Now I am able to decay away under you look, faced to the abyss of Your wisdom. Where do I come in your decrepit wisdom? You are more than just a human, But probably I am more than God, because my blood and bones are your verse only. I am Your art; its master and the absolute, faced to my Creator with the bloom of the flame. How much hatred and bile were in Your paints! Look and exult over because I am Your black wings which raised and are bringing you above the water… Is my language understandable for you, my Father? Or is it the same like yours, treating me silently?Teksty umieszczone na naszej stronie są własnością wytwórni, wykonawców, osób mających do nich prawa.
